я на его лице не разглядел, а расслышал.

Небо перед закатом было ясным, так что осталось дождаться луны, и я хоть буду видеть, что вгоняю топор не в спину хёвдинга.

— Идут, — выдохнул Беззащитный.

И я выбросил из головы лишние мысли. Я ульвер! Снежный волк! И хоть сейчас я не в стае, я сражаюсь за нее. За своего собрата. Передо мной — вожак, и я никак не могу его подвести. Я — волк! И каждый, кто придет сюда, умрет от моих когтей и клыков!

Я задрал голову и протяжно завыл. И показалось, будто вдалеке отголоском прокатился ответный вой.

Первыми пошли знакомые нам мшины. Альрик не стал ограничивать себя оградой. Его преимущество — ловкость и изворотливость, и стены ему лишь мешали. Потому он отошел на несколько шагов и в несколько взмахов разрубил мерзких тварей на части. Те даже лапы не успели вылупить.

— Тащи их к стене.

Я ногой нащупывал туши, хватал их и складывал вдоль путанок, отдельные куски подсовывал под три опоры, закрепляя их понадежнее. Делать это наощупь было неудобно, я извозился в твариной крови. Теперь бы не пораниться! Я зачерпнул влажного мха и обтер руки, как мог.

За мшинами пришли другие твари. В тусклом свете выползшей луны я смог разглядеть только высокие гребни на их спинах. Их рык очень походил на храп, потому я решил называть их храпунами. И храпело их там не меньше пяти.

Я хотел было пойти на помощь, как Альрик крикнул:

— Не подходи.

Мельтешение теней. Храп, переходящий в визг. Чавкающие всхлюпы.

Что-то приближалось ко мне. Не похоже на рунную силу хёвдинга. Тихий всхрап, я отскочил и ударил по еле заметной темной фигуре. Топор врезался в мягкое. Еще удар. Визг. Удар. Вроде бы убил. Я бы отдал палец ради зрения, как у Эгиля Кота.

— Убирай их. Хотя нет, — Альрик замолчал. — Можно оттащить трупы в сторону. Тогда другие твари будут их жрать полночи.

Так мы и сделали. Отволокли дохлых храпунов на несколько десятков шагов от нашего лагеря. И это дало нам неплохую передышку. Мы слышали, как в том месте рвалась плоть и как грызли кости.

Луна медленно всползала выше, и теперь я мог видеть гораздо лучше. Например, я разглядел, как справа из трясины поднялась высокая фигура, похожая на человека, только на такого человека, которого схватили и сильно потянули в разные стороны. Длинные тощие руки и мосластые бугристые ноги, тощие пряди облепили крошечную голову, которая болталась на два локтя выше моей.

Неужто великан? Измененный?

Меня обдало изуродованной силой не меньше восьмой руны и тошнотворным запахом гнилого мяса. Эта тварь могла бы перешагнуть через нашу невысокую ограду!

Она стояла и медленно водила мордой, как бы принюхиваясь. Какое-то время она смотрела на сброшенные нами тела тварей, но случайный порыв ветра донес ей запах медведя. Она дернула головой и, неспешно переставляя ноги, потащилась прямо к нему.

Альрик бросился наперерез, поднял меч и с силой рубанул по бедру твари. Та замерла, а потом махнула рукой, да так быстро, что я ее движение угадал лишь из-за прыжка Беззащитного. Он отскочил назад, переместился вбок и снова ударил. Тварь опять замерла. И взмах руки. Я не видел на ее теле ни одной раны. Будто Альрик не тварь, а бревно рубит.

Хёвдинг атаковал ее еще и еще. Он почти летал вокруг твари, пытаясь пробить ее хоть где-то, но ни руки, ни ноги, ни живот твари так и не были оцарапаны. И каждый раз тварь реагировала одинаково: замирала и отмахивалась. Я не спешил в бой. Что я мог сделать, если даже меч хускарла не мог навредить ей?

Может, мы сумеем задержать ее до рассвета, если будем бить по очереди? И если больше ни одна тварь не вылезет из болота.

Альрик отпрянул в очередной раз.

— Может, это и есть болотный ярл? — сказал я.

— Нет! Иначе бы он убил меня с первого раза. Да и слишком слабая тварь.

— Измененный?

Тварь медленно подняла ногу и шагнула к ограде.

— Теперь ты! — сказал Альрик.

И я послушно двинулся к твари, обошел ее сзади и влупил по тому месту, где проходит сухожилие в ноге. Топор отскочил от плоти. Нет, плоть была не деревянной, а упругой, словно взяли болотный мох и сжали в плотный комок.

Прыжок. Прямо перед моим лицом пронеслась длиннопалая бледная кисть в бурых пятнах. Как будто лягушачья кожа.

А если рубить по одному месту? И я ударил туда же. Отскок. Взмах лапы. На этот раз мне на лицо попали брызги. Я все же прорубил в ней дырку?

— Не измененный, — послышался голос Беззащитного. — Мало рун. Измененные всегда выше одиннадцатой руны.

Я бил и бил в одно и то же место. Удар-прыжок, удар-прыжок. Тварь словно никуда и не спешила. Повторяла из раза в раз те же действия. Впрочем, и я тоже. Удар-прыжок. Удар-прыжок. Приноровившись, я перестал отпрыгивать, а лишь уклонялся.

Изредка мне в лицо попадали брызги, и я никак не мог понять, откуда они берутся.

— Отходи!

Альрик сменил меня, и я смог рассмотреть тварь получше. Вода проступала прямо из тела, проступала, как пот в бане, крупными каплями, а потом стекала по ногам и рукам.

— Это не измененный. Это драугр! Непогребенный утопленник! — дошло до меня. — Нужно на его могилу поставить камень с рунами!

— Отличная идея! — рявкнул Альрик. — Сходи кинь его в болото! У тебя же есть такой камень?

Конечно, нет. И я не знал нужные руны. И болото — это не совсем могила.

Бездна! Как же убивать драугров? Все, что я о них знал, взято из страшных историй, которые в моем детстве рассказывал Эмануэль. Драугры бывают разными, зависит от того, как они умерли. Драугры бывают злыми, бывают добрыми, а бывают и такие, которым наплевать на людей. И этот болотный — как раз из последних. Он не пытался нас убить, он хотел пожрать медвежатины!

И тут меня как молнией ударило!

— А вдруг это и есть Рыбак? — крикнул я.

Альрик отпрыгнул и остановился. Внимательно посмотрел на тварь. Та сделала еще один шаг.

— Нет. Ни разу не слышал, чтоб драугр был выше по руне, чем живой. Это не Рыбак. И раз его не берет меч, значит, возьмет огонь. Приготовься поджечь ограду!

Драугр медленно шагнул. Затем еще раз. Я ударил кремнем о кресало, искры посыпались на сушеный мох, который служил у меня трутом. Осторожно раздул пламя, запалил заранее подготовленную тряпицу и